Всем знакома словесная формула "рыцарь без страха и упрека". Так говорят о ком-то безусловно и безнадежно благородном. Выражение обрело популярность в викторианские времена, когда в моду вошла идеализация рыцарства. Но сама идиома восходит к рубежу XIV и XV столетий. Этим званием Франциск I наградил славного рыцаря Баярда.

Надо сказать, что идея таких пышных официальных прозвищ не нова. За полвека до того Жака де Лалена величали "добрым рыцарем без страха и сомнения". Собственно, не одного его: Уильяма Маршала в конце XII и в начале XIII столетий называли "величайшим рыцарем христианского мира". В общем, каждая более или менее независимая европейская держава имела в своем историческом загашнике тот или иной вариант эталонного воина.

Любопытно, что большинство славных деяний упомянутых воинов скорее относятся к категории спортивных достижений. Да, рыцари эти участвовали в войнах (случалось, что и гибли на них), но больше прославились именно как атлеты – победами на рыцарских турнирах. Причем причина, побудившая их избрать подобную карьеру, нам и сегодня вполне ясна – заработать славу и деньжат. Большое количество побед гарантированно означало отличный заработок. А заодно и полезные навыки копятся – на войне оно всяко пригодится.

Конечно, приходилось не только храбро биться на ристалищах, но и проявлять хоть какие-то признаки благородства. Впрочем, вполне себе работали и схемы попроще. Тот же Жак де Лален больше прославился огромной физической силой, а про благородные поступки его известно куда меньше. Ну и плюс отличная промоутерская работа, которой занимался он сам – профессия импресарио в ту пору еще не сформировалась.

Итак, Жак де Лален родился где-то в 1421 году в Бургундии. В семье знатного дворянина – Симон VIII де Лален, адмирал Фландрии (и еще с полдесятка важных званий), приводился новорожденному родным дядей. Как и положено знатному дворянскому отпрыску, Жак получил прекрасное образование благородного человека – много физкультуры и боевой подготовки. И еще в юности достиг невиданных результатов. Собственно, лет с 16 и до самой гибели де Лален запросто демонстрировал пару трюков – в полном латном доспехе перепрыгивал через лошадь и поднимался на башню по штурмовой лестнице на одних руках, не используя ноги. Вероятно, телосложением он походил на гориллу. Хотя миниатюристы той поры изображали его скорее субтильным. Впрочем, живописные каноны эпохи отрицали всякую грубость в людях благородных. Как в характере, так и экстерьере. Поэтому не стоит удивляться дамским ручкам и тонким ножкам героев манускриптов.

Еще в юности (в 16 лет) Жак де Лален стал оруженосцем герцога Адольфа Клевского. Почти сразу был замечен как искусный турнирный боец и как воин – в начале службы ему довелось участвовать в усмирении Фландрии (к слову, организованным Филиппом Добрым). Где при штурме одной из крепостей случился следующий эпизод. Жак с группой единомышленников полез штурмовать башню и поспел первым на верхний ярус. А его товарищи отстали по техническим причинам – осажденные сумели опрокинуть лестницу. Так что юный де Лален оказался наедине с десятком недоброжелателей. Единомышленники лихорадочно устанавливали опрокинутую лестницу в стартовую позицию, вероломно нарушенную защитниками. Они надеялись отбить безжизненное тело соратника и доставить его безутешным родителям (тело-то крепко знатное). Но, когда они поспели к месту схватки, оказалось, что Жак уже все порешал в одиночку – все противники были мертвы.

Потом, в 1443, де Лален участвует в бургундском походе на Люксембург. И там приобретает громкую и зловещую славу: он бьется с копьем в одной руке и мечом – в другой. Иной раз против нескольких противников единовременно, и не знает поражений. Но он все еще оруженосец – до 1445.

В году 1445 в Нанси в честь сицилийского короля Альфонса V и герцога Орлеанского Карла I устраивается рыцарский турнир. Что-то вроде спартакиады с участием Франции, Лотарингии, Бургундии. Последние особо не блещут, но тут на арену выходит де Лален и на второй день последовательно побеждает восьмерых поединщиков. Семерых вышибает из седла, а с восьмого сбивает шлем. Не отлынивает Жак и в первый день состязаний – в двух сшибках он убедительно побеждает соперников. Третьим должен быть любимец сильных мира сего рыцарь из Оверни. И важные покровители данного спортсмена, видя звериную силу де Лалена, даже пробуют отказаться от поединка, но зрители (и немного де Лален) подняли такую шумиху, что пришлось уступить.

На третьем копейном столкновении овернский рыцарь получил такой удар, что "опрокинулся и достал головой до крупа своего коня". После чего у него, потерявшего сознание, констатировали кровотечение из рта, носа и ушей. Рыцарь пришел в себя через сутки, а на ноги встал (весьма неуверенно) только на третьи. У Жака же обнаружили три легкие, пусть и болезненные раны, которые врачевал придворный лекарь герцога. Сомнительно, что их удалось излечить за ночь, так что на второй день Жак де Лален выбрался не в лучшей форме. Что ему нисколько не помешало разделаться со всеми наличными противниками.

Убедительнее победы и не придумаешь. Так что домой Жак вернулся уже матерой знаменитостью. С трофеями и богатыми подарками покровителей.

Дома удачное стечение обстоятельств – гастролирует сицилийский чемпион Джованни Бонифаччо, предлагающий всем желающим померяться с ним силой. Де Лален рвется в бой. Арбитром соглашается покровитель юного дарования – сам герцог Бургундский. Бой назначают на 15 декабря того же 1445 года.

В первый день бодаются на копьях. Целый день, до темноты. Победителя нет. На второй день полагается пешая вариация состязаний. В поисках дополнительной мотивации Жак просит герцога посвятить его в рыцари. И проходит желаемый обряд. Весь из себя воодушевленный, новопосвященный рыцарь дерется с открытым забралом – чтобы не осквернять взгляда герцога, которым тот его удостоил в процессе исполнения ритуала. Впоследствии поединки с открытым лицом стали визитной карточкой де Лалена. А сицилийца он побеждает. В бою на полэксах. И это оружие тоже с той поры становится у него любимым.

Потом случилась масса поединков, на которых де Лален всегда выступал с открытым забралом. Причем все поединки проходили с боевым (!) оружием. То есть использовались настоящие заточенные самым серьезным образом мечи, копья, топоры, палицы (эти, правда, точить не имело смысла). Хотя перед каждым поединком обязательно составлялся список правил, где непременно оговаривался запрет на "волшебство и магические средства". Словом, дрались очень по-христиански.

После ряда громких побед де Лален решил встряхнуть всю ойкумену. И отправил герольдов к Карлу VII, на что король среагировал быстро и здраво – запретил своим рыцарям принимать вызов чемпиона. Де Лален тогда устроил себе европейский тур – отправился гастролировать (с немалой свитой в полсотни человек, к слову) по окрестным державам. Слава де Лалена оказалась так велика, что во многих местностях с него даже не брали денег за постой. Такая приятная мелочь для средневековой звезды.

Короли и герцоги тоже ласково встречали известного задиру, но подчиненным вступать в бой с де Лаленом запрещали. Мол, славы нам и так хватает, лишняя ни к чему. Только в Кастилии удалось побиться пешим порядком с младшим братом магистра ордена Калатравы. С предсказуемым результатом. Жак вознамерился продолжить на конях, но король Кастилии резонно заметил, что и одного раза достаточно.

Пришлось ехать в Шотландию – на материке задире становилось скучно. Там состоялся бой с Джеймсом Дугласом – весьма родовитой местной шишкой. На турнире набралось шесть тысяч зрителей – просто неимоверная цифра для тех лет. Гость, к слову, победил. Домашний стадион шотландцу не помог.

Далее последовал Лондон. Но там повторилась общеевропейская картина – Генрих VI категорически запретил подопечным рисковать. Пришлось теперь уже абсолютному чемпиону возвращаться в родную Бургундию.

В Брюгге бургундскую команду нагнал английский оруженосец Томас, который решил все же бросить вызов континентальной знаменитости. Поединок состоялся на полэксах и оказался тяжелым для бургунда. Жак получил ранение в запястье, но все же сумел победить. Правда, не сразу, не быстро.

Началась жизнь профессионального спортсмена, которая длилась аж до 1452 года включительно. И для продолжения карьеры даже не потребовалось покидать дом. Приезжали новички и прежние пораженцы, требовавшие реванша. Все закончилось одинаково – победой Жака. 12 рыцарей только из самых знатных. Мелочь с родословной пожиже вообще никто не считал. Только на турнире в Брюсселе вышла одна ничья, но там противником Жаку выступал граф де Шароле, будущий Карл Смелый. И де Лален счел неэтичным калечить сына своего покровителя. Как-то неудобно, согласитесь. Пришлось тратить все мастерство на сведение к ничьей.

Возможно, рано или поздно бургундского альфа-поединщика потеснил бы какой-нибудь из молодых и ранних голубокровных драчунов. Но в 1452 году случилось известное Гентское восстание, усмирять которое послали, в том числе, и Жака де Лалена. Силам герцога в том эпизоде не особо везло. Однако де Лален свою славу оправдывал в полном объеме. Спас от смерти как минимум трех графов, да еще и бастарда Филиппа Антуана уберег. Это не считая всякой мелочи, вроде разгрома засад с захватом массы пленных или разгрома малыми силами отряда в 6000 человек.

Поскольку Гент особо не поддавался, к решению проблемы подключили маршала Бургундии сира де Бланмона. А тот не особо церемонился со смутьянами, устраивая страшную по размаху и жестокости расправу. И к чести Жака, он громко выражал недовольство подобными методами ведения войны и даже норовил отлынивать от исполнения обязанностей. А потому, чтобы не ссориться с подчиненным, другом и союзником, герцог поручил де Лалену в 1453 году осаду замка Пуке.

Де Лален обложил замок по всем правилам военной науки и стал вести планомерную осаду, понемногу разрушая укрепления при помощи тяжелых бомбард. Что его в итоге и погубило. Как-то Жаку де Лалену захотелось восхититься мощью орудия, прозванного "Пастушка". Он встал чуть в стороне, чтобы лучше видеть результат выстрела и был убит наповал – со стен в него из кулеврины почти наугад пальнул молодой артиллерист.

Герцог так огорчился, что после падения укрепления велел повесить всех его защитников мужеского пола. Исключение сделали только для трех священников, одного прокаженного и троих юнцов, которых посчитали слишком молодыми для столь сурового наказания. Правда, потом оказалось, что непосредственный виновник гибели "цвета рыцарства" находится в числе пощаженных. Герцог спохватился, решил исправить ошибку, но к тому времени заинтересованная сторона успела скрыться в Генте. Что явно было продиктовано благоразумием – уж очень крепко горевал герцог и каких-то особых надежд в сторону мятежников не излучал.

Уже в 1470 году вышла облитературенная биография славного рыцаря. А к началу XVI столетия уже сформировался подлинный культ де Лалена с массой канонической литературы, где усопший рыцарь представлялся идеализированным порядком – непревзойденным в храбрости, красоте, учтивости, благородстве, великодушии, смирении. И этих вторичных наслоений оказалось столько, что никто из исследователей даже не рискнет предположить, каким же на самом деле был реальный Жак де Лален. Ну, кроме как необычайно сильным. Впрочем, реальный рыцарь сразу проиграл своему посмертному образу, став на несколько веков предметом подражания и эталоном для всей бургундской знати.